Прогноз Джорджа Кеннана

Владимир Абаринов в своём чрезвычайно актуальном репортаже «Советология и её наследники» о проблемах изучения российской истории в США привёл слова Джорджа Кеннана, которого он называет «выдающимся советологом». Я хорошо помню тот пиетет, с которым относился к нему другой американский советолог, биограф Сталина Роберт Такер. В наших беседах Такер неоднократно упоминал Кеннана и ссылался на его мнение и предвидение. Оба жили в Принстоне, оба там же и умерли: Кеннан в 2005 году в возрасте 101 года, а  Такер – в 2010-м в возрасте 92 лет. Оба до последнего дня следили за событиями в России и верили в её будущее. И оба ошиблись в прогнозах. 

Вот ответ Джорджа Кеннана на вопрос сенатора Клэйборна Пелла о необратимости перемен в Советском Союзе (при Горбачёве – И.П.) и о том, не появится ли в недалёком будущем на горизонте новый Сталин?

Кеннан заверил сенатора: «Думаю, в этом отношении события необратимы. Сегодня практически невозможно вернуть страну даже во времена Брежнева. Еще менее вероятно возвращение в эпоху Сталина. Разумеется, ситуация в стране сейчас в высшей степени запутанная и неустойчивая. И у меня нет сомнений в том, что господину Горбачеву не удастся достигнуть всего, чего он желает достигнуть. Могут быть и отступления. Однако в целом он привел в движение процесс, который рано или поздно все равно начался бы. Он должен был начаться гораздо раньше. Полагаю, его можно описать как удаление последних остатков сталинизма (выделено мною – И.П.), но это также и конец русской революции, какой мы ее знали последние 70 лет».

Вместо комментария к этому заверению Джорджа Кеннана позволю предложить читателю свою статью «Нашей юности полёт. Сталинское будущее России», написанную в мае 2013 года.

Поездка Путина в Нью-Йорк

Как оценить эту поездку, если саму поездку и события, предшествовавшие ей, проанализировать спокойно, без истерики, которая преобладает в Интернете, особенно у тех комментаторов, которые со дня на день ждут конца режима. Если поставить это событие в общий мировой контекст, то безусловно ясно одно: мир и прежде всего так называемые цивилизованные страны больше всего волнует исламский терроризм и беженцы, прибывающие в Европу.

В этом контексте следует признать, что у западных лидеров нет плана борьбы с исламским терроризмом, кроме заклинания, что президент Сирии Асад должен уйти. А у Путина есть. К моменту его поездки в Нью-Йорк сформирован союз 4+1, в который вошли Иран, Ирак, Сирия, Россия + Хезболла, готовые бороться с Исламским государством, которое, не будем забывать, в России объявлено запрещённой террористической организацией. В Багдаде создан информационный центр для этой борьбы, руководить которым будут офицеры вооруженных сил России, Сирии, Ирака и Ирана на ротационной основе, с периодом ротации в три месяца. В ближайшие три месяца управлять структурой будет иракская сторона. Президент России проинформировал о предпринятых шагах также руководство Турции, Саудовской Аравии, Иордании.

Это факты.

А теперь рассуждения.

Очевидно, что президент Путин конструировал, именно конструировал свой образ, намереваясь возглавить борьбу с мировым терроризмом. И примером здесь, role model для него явно был Сталин как победитель войны с нацизмом. Сталину к моменту формирования коалиции с западными державами было 63 года и Путину 7 октября исполнится 63. Это вокруг Сталина вращались события во время Тегеранской и  Ялтинской конференций. К нему в Москву приезжали Черчилль и Рузвельт. В результате Сталин остался в Истории не виновником развязывания Второй мировой войны наряду с Гитлером, а победителем, завершившим эту войну грандиозным парадом на Красной площади 24 июня 1945-го. Путин тоже хочет остаться в Истории победителем. Не случайно в Ялте 5 февраля этого года открыт памятник участникам той Ялтинской конференции.

Кстати, западные наблюдатели тех военных лет и современные историки, рассказывая о встречах западных лидеров со Сталиным, неизменно отмечали его шарм.

Именно шарм  (слово «charm» здесь точнее, чем русское «обаяние») отметил при встрече с Владимиром Путиным и американский телевизионный ведущий Чарли Роуз. 

В своей речи на Генеральной Ассамблее ООН 28 сентября Путин вполне в духе своего плана сравнил антиигиловскую коалицию с антигитлеровской. Показательно, что из зала никто не вышел, кроме делегации Украины. После речи хлопали. 

Это тоже факты. А вот последствия поездки Путина в Нью-Йорк для судьбы России и мира –  дело будущего. Несомненно одно: Путин бросил предельно амбициозный вызов Западу.

Россия и Латинская Америка?

Больше всего в текстах современных российских политических комментаторов, пишущих на российские темы, удивляет нежелание (или боязнь?!) анализировать реальное положение дел в стране с учётом её исторического опыта. Вот, к примеру, статья экономиста Владислава Иноземцева о том, почему в России не стоит ждать перемен. С одной стороны, автор понимает важность российской истории и даже приводит некоторые исторические примеры, заявляя о том, что «вроде бы ничто не мешает нам быть нормальной исторической нацией – кроме нашей истории». А затем, переходя к перспективам, предлагает обратить внимание на ...страны Латинской Америки. 

Общество – это ведь тот же человек. Если Вы хотите знать о своих будущих болезнях и о том, что Вас ждёт в будущем, то заказываете анализ генома – своего и ближайших родственников (сегодня это легко сделать). А вот дальше можете попытаться (если захотите) его скорректировать. Так и в случае со странами: менять что-то в стране можно только, исходя из знания её исторического опыта. Можно заимствовать опыт других стран, учиться у них опыту проведения реформ, но основа страны останется по-прежнему российской, потому что геном у неё российский, а не латиноамериканский. Тогда почему же Иноземцев, говоря о возможных перспективах, предлагает читателю «обращать внимание на новости из Буэнос-Айреса и Каракаса?» Потому что «все эти страны, - как он пишет, - благоволили «сильной власти» и мало задумывались о ценностях демократии; во всех на протяжении большей части истории процветали коррупция, местничество и бюрократический образ правления. Они постоянно вступали в локальные конфликты, чувствуя себя обиженными вследствие отторжения у них тех или иных территорий»?

Проблемы внешне похожие, безусловно, но для постановки точного диагноза необходим конкретный анализ тех же, но российских проблем. И для понимания перспектив необходимо знание и понимание российской истории. Любые другие аналогии, на мой взгляд, только уводят в сторону.