«Превентивная война» или агрессия: эмоции вместо холодного размышления

Именно так можно оценить полемику между А. Илларионовым и В. Иноземцевым, потому что объективно правы оба. Но эмоции взяли верх сначала у Иноземцева. Цитирую: «...сама основная идея автора (если я, конечно, правильно ее понял) состоит в том, что, учитывая масштаб стянутых к границе советских сил и перенапряжение вермахта на театрах военных действий..., у фюрера германской нации не было иного выбора, как напасть на вождя народов первым – начав таким образом превентивную войну. С интересом относясь к выявлению исторической правды, я категорически не могу согласиться с подобным оправданием агрессии против моей страны». (Выделено мною – И.П.). 

Я не увидела никакого оправдания агрессии у Илларионова. Как и того, что Иноземцев защищает термин «превентивная война». В использовании же этого термина я не вижу никакого основания для обвинения. Аргумент, что его нет в документах международного права, – не доказательство. Его нет потому, что мировая общественность до сих пор панически боится всего, что может быть квалифицировано как оправдание действий нацистской Германии. Именно непроработанность этого термина в международном праве, на мой взгляд, и является причиной того, что термин «превентивная война» неоднократно использовался и продолжает использоваться сегодня «агрессорами для пропагандистского оправдания собственных агрессивных действий».

Иноземцев прав, утверждая, что «если бы вермахт остановился на этих рубежах [к концу июля 1941 г. –А.И.], летняя кампания 1941 г. вошла бы в историю как образцовый превентивный удар, полностью парализовавший противника...».

Но прав и Илларионов: с юридической точки зрения нападение Германии на СССР 22 июня 1941 года безусловно является агрессией. 
Действия Гитлера могли бы быть квалифицированы как превентивные в том случае, если бы он, разгромив на границе армии противника, не устремился бы дальше в глубь CCCР, захватывая всё новые и новые территории страны. С этого времени военные действия со стороны Германии однозначно являются агрессией, а со стороны СССР также однозначно – освободительной войной, войной Отечественной. Однако ОБЪЕКТИВНО нападение Гитлера на СССР явилось превентивным, потому что предотвратило куда более массированное наступление Красной Армии. Гитлер, хотя и не представлял размаха всей подготовки и не знал даты предполагаемого нападения СССР, но, как верно показал Илларионов, имел об этом определённые представления, которые его очень беспокоили. 

Полемика между Илларионовым и Иноземцевым возвращает нас к событиям более чем 25- летней давности. Вопрос о «превентивной войне» в российской историографии впервые стал обсуждаться в связи со статьёй М. Мельтюхова «Споры вокруг 1941 года: опыт критического осмысления одной дискуссии», которую автор предложил для публикации в журнал «Отечественная история». Статья обсуждалась на специальном заседании редколлегии журнала. В итоге, несмотря на жёсткое противодействие, была опубликована и статья (1994. № 3), и материалы обсуждения (1994. № 4-5). Говоря о «превентивной войне», Мельтюхов тогда привёл определение, данное немецким историком А. Хилльгрубером: Превентивная война – это «военные действия, предпринимаемые для упреждения действий противника, готового к нападению или уже начавшего таковое путем собственного наступления».

Что касается моих аргументов по этому поводу, то впервые они были приведены в моей статье «Поиски выхода из лабиринта лжи» в брошюре, ставшей библиографической редкостью, – «1939 – 1945. 1 сентября – 9 мая. Пятидесятилетие разгрома фашистской Германии в контексте начала Второй мировой войны». Материалы научного семинара (Новосибирск, 16 апреля 1995 года).