К юбилею выборов 1937 года

Эта статья, на мой взгляд, весьма актуальная для понимания сегодняшней избирательной кампании, была написана специально для «Новых известий», однако из-за открывшихся обстоятельств опубликована там не будет. Так что предлагаю её читателю здесь.

В этом году 12 декабря исполняется не только 80 лет со времени Большого террора, но и годовщина первых всеобщих тайных выборов в советский парламент – Верховный Совет СССР. Новым обращением к этой теме мы обязаны историку Юрию Жукову. Вслед за амери­канским историком Арчем Гетти Жуков увидел в действиях Сталина намере­ние «провести первые выборы в Верховный Совет СССР как альтернатив­ные, состязательные... ради мирной, бескровной — в ходе предвыборной борьбы — смены власти».

Это утверждение стало частью его концепции о сталинском либерализме, целью которой в начале 2000-х было облагородить Сталина – вписать его в современный российский политический контекст, представив не только выдающимся государственником, но и государственным деятелем, способным на проведение либеральных реформ. Эта концепция была широко разрекламирована в беседе Жукова с журналистом Александром Сабовым в нескольких номерах «Комсомольской правды» в ноябре 2002 года под названием «Жупел Сталина», затем продолжена в марте 2003 года на страницах «Литературной газеты». В итоге эти «сенсационные открытия» стали основой его книги «Иной Сталин», впервые изданной в 2003 году 10-тысячным тиражом (научные монографии тогда выходили, как правило, в 300-500 экземплярах). Сегодня Жуков – ведущий апологет Сталина, а его концепция о либеральных намерениях Сталина крайне популярна среди российской общественности, в том числе либеральной, которая тоже любит порассуждать о сталинской неоднозначности.

Сразу после появления первых публичных выступлений Жукова я погрузилась в архивные материалы и в результате написала ответную статью, которая под названием «Выборы как мистификация, террор как реальность» опубликована в журнале «Вопросы истории» (2003. № 10). Характерная деталь – ни эта статья, ни моя специальная статья о первом секретаре Западно-Сибирского крайкома ВКП(б) Роберте Эйхе («Вопросы истории». 2001. № 1), который, по мнению Жукова, выступил инициатором Большого террора и таким образом помешал осуществлению сталинских планов по либерализации режима, в соответствующих статьях Википедии не упоминаются.

Итак, на основании директив Центра, которые рассылались на места в виде шифротелеграмм серии «Г» за подписями секретаря ЦК Иосифа Сталина, секретаря Центральной избирательной комиссии Георгия Маленкова и заведующего отделом партийной пропаганды и агитации ЦК Александра Стецкого, я восстановила действительную, а не придуманную роль Сталина как в проведении избирательной кампании, так и в организации террора. Впервые вопрос о выборах был поставлен на знаменитом февральско-мартовском 1937 года пленуме ЦК ВКП(б) в докладе Андрея Жданова. В нём объявлялось, что после принятия Конституции 1936 года (подготовленной, кстати,  по лекалам Конституции Швейцарии)  ограничения в избирательном праве для так называемых лишенцев отменяются. Теперь все жители СССР могли принимать участие в выборах в Советы. Таким образом, создавалась иллюзия существования в стране народной Советской власти. В действительности, Советы всех уровней занимали подчинённое место в системе государственной власти в СССР. Все они в своей деятельности руководствовались директивами соответствующих партийных комитетов. Так, Верховный Совет – постановлениями Политбюро ЦК, а точнее, конспиративной власти фракционной группы Сталина, состав которой постоянно менялся. (Об этой реальной власти в Конституции не было ни слова). Тем не менее, если раньше выборы были многоступенчатыми, то теперь, по новой Конституции, они объявлялись прямыми. Если раньше голосование было от­крытым и по спискам, то теперь  становилось тайным и по отдельным кандидатурам, выдвигаемым в избирательных округах.

Что касается самой процедуры предстоявших выборов в Верховный Совет, то и докладчик Жданов, и дополнявшие его Михаил Калинин и Александр Стецкий сами недостаточно её представляли, что свидетельствует не толь­ко о неразработанности вопроса, но и о его второстепенности в ряду задач сталинской власти. Тех, кто непосредственно отвечал за подготовку выборов, беспокоил прежде всего их организационно-технический аспект, потому что, как сказал Стецкий, «у нас в низах ещё довольно фанта­стическое представление о тайном голосовании, что это такое — закрытое тайное голосование». Под политической подготовкой к выборам понималось обеспечение массовости участия населения в избирательной кампании и в самих выборах, а также контроль со стороны партийных комитетов. Однако главной задачей, сформулированной на февральско-мартовском пленуме, были не выборы, а борьба с «вредителями», «троцкистскими и иными двурушниками», т.е. «зачистка» от антисоветских элементов, задача, сформулированная Сталиным ещё в январе 1933 года на объединённом пленуме ЦК и ЦКК в докладе «Итоги первой пятилетки». Сталин­ская власть уже с начала 1930-х последовательно раскручивала маховик Большого террора, и инициативная роль самого Сталина здесь несомненна. «Мы утвердили, — говорил он, — во всех сфе­рах народного хозяйства принцип социализма, изгнав оттуда капиталисти­ческие элементы». Дело за «последними остатками умирающих классов». Это «промышленники и их челядь, торговцы и их приспешники, бывшие дворяне и попы, кулаки и подкулачники, бывшие белые офицеры и урядники, бывшие полицейские и жандармы, всякого рода буржуазные интеллигенты шовинистического толка и все прочие антисоветские элементы»... «Сильная и мощная диктатура пролетариата, вот что нам нужно теперь для того, чтобы развеять впрах последние остатки умираю­щих классов и разбить их воровские махинации». Выборам в Верховный Совет предстояло легити­мизировать эту борьбу. 

Избирательная кампания 1937 года стала прикрытием грандиозного плана окончательной «зачистки» общества. 9 июля очередная сессия ЦИК СССР утвердила Положение о выборах. В отличие от широко известного сегодня, а тогда строго секретного (гриф «особая папка») постановления Политбюро «Об анти­советских элементах» от 2 июля 1937 года, Положение о выборах было широко распубликовано. Изучение повесток дня заседаний Политбюро показывает, что со 2 июля вплоть до самых выборов 12 декабря параллельно принима­лись решения об антисоветских элементах (по краям и областям) и о подго­товке к выборам по избирательным округам. Более того, закончить «зачист­ку» предполагалось тоже к моменту выборов. Приказ НКВД «Об операции по репрессированию бывших кулаков, уголовников и др. антисоветских эле­ментов», утвержденный Политбюро 31 июля, предписывал начать операцию, в зависимости от региона, с 5 по 15 августа и закончить в четырёхмесячный срок, т.е. к выборам. И ещё один характерный момент — помимо подготовки к выборам, летом—осенью 1937 года шла череда массовых кампаний и праздников. Крутилась грандиозная фантасмагорическая карусель праздников, собраний, митингов, избирательной кампании и массового уничтожения людей. В произвол, инициированный властью, как в воронку, втягивались всё новые тысячи, десятки тысяч, а затем и сотни тысяч людей. Местные власти просили Центр об увеличении лимитов на репрессии.

«Враги народа» активно разоблачались на массовых мероприятиях по изучению Положе­ния о выборах — на митингах по предприятиям и районам, общегородских митингах, собраниях домохозяек, домохозяек-нацменок, жён инженерно-технических работников, кустарей, со­браниях молодых избирателей, допризывников, митингах в деревне и т. д. В это же время наряду с ночными арестами проходили открытые показательные про­цессы в деревне над «вредителями» (по шифротелеграммам Сталина и Молотова от 3 августа, 10 сентября, 2 октября). Вот такая «демократия», о которой без кавычек пишут многие современные историки сталинского периода. Правда о «гражданском обществе» тогда ещё речи не было.

В проекте избирательного закона, представленного на июньском пленуме ЦК Яковом Яковлевым, как считает Жуков, речь шла о возможности альтернативного выд­вижения нескольких кандидатов. На самом деле, реальной альтернативности и состя­зательности с самого начала был поставлен заслон. Кандидатов в депутаты, по Конституции, могли выдвигать только общественные организации и общества трудящихся. Андрей Вышинский в статье «Самый демократический избиратель­ный закон» в журнале «Большевик» отчетливо дал понять, что имеется в виду под общественными организациями и обществами трудящихся. Это те общества, которые были учреждены на основании Положения о добровольных обществах и союзах, принятого ВЦИК и СНК РСФСР 10 июля 1932 года, и которые, «являясь орга­низациями общественной самодеятельности трудящихся масс города и де­ревни, ставят своей задачей активное участие в социалистическом строитель­стве Союза ССР, а также содействие укреплению обороны страны». Но «не являются обществами и общественными организациями, например, так на­зываемые церковные "двадцатки", которые регистрируются в особом поряд­ке, установленном для них постановлением ВЦИК и СНК РСФСР от 8 апре­ля 1929 года. Редкие самостийные попытки церковнослужителей, пытавшихся ставить вопрос о выдви­жении своих кандидатов, прямо расценивались как «один из спо­собов борьбы», попытки «выставить своих, враждебных Советской власти кандидатов», с которыми представители власти «должны вести широкую развернутую борьбу».

Что касается возможности выдвижения нескольких кан­дидатов преданными Советской власти общественными организациями и обществами трудящихся, то она, действительно, первоначально допускалась. Так, одновременно с напечатанной 6 марта 1937 года в «Правде» резолюцией февральско-мартовского пленума ЦК по докладу Жданова в качестве агитационного материала был подготовлен образец избирательного бюллете­ня, опубликованный Жуковым в «Комсомольской правде» (5.11.2002). Такой же бюллетень попадался и мне среди материалов Западно-Сибирского крайкома ВКП(б). Однако в опубликованном в начале июля Положении о выбо­рах возможность выдвижения нескольких кандидатов уже не акцентируется. Выигравшим считается тот кан­дидат в депутаты Верховного Совета СССР, который при выдвижении получил абсолютное боль­шинство голосов в своём округе (от 300 тыс. человек). В результате сложилась практика выдвижения: один округ – один кандидат.

Любые измене­ния, в том числе в списке выдвинутых кандидатур, утверждались на заседа­ниях бюро обкома/крайкома ВКП(б). Справки на кандидатов и на председателей окружных комиссий подписы­вались начальником местного управления НКВД. Списки председателей и секретарей участковых избирательных комиссий – председате­лем райисполкома, секретарем райкома партии и начальником районного отдела НКВД. Далее кандидаты поступали на утверждение в ЦК ВКП(б).

Официально начало избирательной кампа­нии было объявлено с 12 октября 1937 года. Этим же постановлением была утверждена Центральная избирательная комиссия. Председателем её был назначен Пётр Москатов, заместителем — Отто Шмидт, секретарем — Георгий Ма­ленков. Все они значились представителями от профсоюзов (соответственно ВЦСПС, работников высшей школы и работников политпросветучрежде­ний). Были утверждены также 569 избирательных округов по выборам в Совет Союза и 574 — по выборам в Совет Национальностей. В тот же день, 12 октября, с докладом о предстоящих выборах и выдвижении кандидатов на пленуме ЦК выступил Сталин. Одновременно он сообщил об изменени­ях в составе ЦК за время после июньского пленума: арестовано 8 членов и 15 кандидатов в члены ЦК, один покончил жизнь самоубийством. Освободившиеся места быстро заняли другие — 10 человек были переведе­ны из кандидатов в члены ЦК. Николай Ежов — утверждён кандидатом в члены Политбюро ЦК.

Через два дня на места была разослана шифротелеграмма серии «Г» за подписью Сталина, в которой давались подробные инструкции по дальней­шей организации избирательной кампании. Из неё, как и из ряда последующих шифротелеграмм видно, что его заботила только техническая сторона выборов. Никаких подтверждений намерению Сталина отстранить партию от выборов в документах не просматривается. Наоборот, партийные комитеты и в этом случае рас­сматривались им как самая надёжная опора. Никаких расхождений в понимании будущих выборов со сталинскими указаниями не было и у Роберта Эйхе. Вот типичный пассаж из его речей: 20 октября на собрании городского партактива в Новосибирске он говорил: «Нужно нам суметь выборы провести так, как это от нас требует партия, провести так, как мы проводим все указания нашего любимого вождя... Товарищ Сталин говорил, что нужно, чтобы было обеспечено процентов 20 беспартийных кандидатур, нужно, чтобы было со­блюдено правильное соотношение между количеством работников, выдвига­емых снизу, лучших людей, и количеством работников-делегатов, которые находятся на том или ином ответственном посту... Выставлять, публиковать кандидатуры, обсуждать, популяризировать должны начинать тогда, когда Центральный Комитет просмотрит».

Тем не менее, возможность выдвижения двух и даже трёх кандидатур сохранилась, но в «превращенной» форме. По этому поводу на места «по поручению ЦК ВКП(б)» была отправлена телеграмма секретаря избиратель­ной комиссии Маленкова, в которой он сообщал список из 32 человек, кото­рые наряду с местными, одобренными ЦК ВКП(б), кандидатами могли выд­вигаться в депутаты Верховного Совета СССР в любом из избирательных округов: Сталин, Молотов, Ворошилов, Каганович, Микоян, Андреев, Ка­линин, Косиор, Чубарь, Жданов, Эйхе, Ежов, Петровский Г., Хрущев, Бу­денный, Блюхер, Литвинов М., Булганин, Шверник, Шмидт О., Крупская, Чкалов, Водопьянов, Молоков, Громов М., Москатов, Косарев, Мехлис, Мануильский, Шкирятов, Маленков, Вышинский. «По примеру Москвы и Ленинграда, — говорилось далее, — указанные товарищи могут выдвигать­ся в избирательном округе наряду с местной кандидатурой, одобренной ЦК ВКП(б)... Всю эту процедуру с выставлением кандидатов из списка 32-х счи­таем нужным рекомендовать ввиду того, что рабочие и крестьяне хотят выс­тавить на заводских и колхозных собраниях наиболее популярных в стране руководителей партии и Советской власти почти во всех местах. Иначе все будут удивлены, что известные руководители партии выставляются каждый из них только в одном каком-либо округе, а трудящиеся других округов не хотят или не имеют права будто бы назвать их в качестве своих представите­лей. Получается, что каждый из известных руководителей партии является вождём только в одном округе, а для остальных округов они остаются неиз­вестной фигурой. Чтобы ликвидировать эту несообразность, мы решили ре­комендовать вам выдвинуть на общих собраниях рабочих и крестьян в раз­ных округах, кроме одобренных ЦК ВКП(б) кандидатов, ещё 32 человека по указанному списку. Таким образом, по каждому избирательному округу мо­жет фигурировать не обязательно одна кандидатура, а две или три, из кото­рых потом в день выборов будет баллотироваться только одна кандидатура».

12 декабря 1937 года 98, 6 % населения страны проголосовало за выдвинутых и одобренных канди­датов в депутаты Верховного Совета СССР. Всего его членами стали 1143 человека — 855 коммунистов и 288 беспартийных. Первая сессия проходила в Москве 12—19 января 1938 года. В повестке дня значи­лись следующие вопросы: внесение изменений и дополнений в некоторые статьи Конституции СССР в связи с принятыми решениями ЦИК и СНК СССР. Избрание президиума Верховного Совета СССР. Образование прави­тельства — СНК СССР. Назначение Прокурора СССР. Возмещение депута­там расходов, связанных с выполнением депутатских обязанностей. А 20 января на товарищеском ужине в Большом Кремлевском дворце перед депутатами выступил Сталин. ...И предложил тост: «За органы бдительности во всесоюзном масштабе, за чекистов, за самых малых, средних и больших. (Аплодисменты. Крики «ура!». Да здравствует товарищ Ежов!) Не торопитесь, товарищи, торопливость — вещь плохая, сидите смирно, успокойтесь. Я пред­лагаю тост за всех чекистов и за организатора и главу всех чекистов — това­рища Ежова». (Бурные аплодисменты). Таким образом, на этом заседании Сталин получил поддержку акции Большого террора со стороны высшего, по  Конституции, органа государственной власти в стране.