Новость дня: поиск «врагов народа» в учреждениях культуры

Пока прогрессивная общественность наивно рассуждала о защите режиссёра Серебренникова и о скором крахе режима, власть готовилась к тому, чтобы показать своё истинное лицо. К «делу» подключилась Служба по защите конституционного строя и борьбе с терроризмом ФСБ.  Сотрудники так называемой 2-й Службы проверяют связи и контакты фигурантов дела. Заодно выяснилось, что в ФСБ есть 2-я служба, которая занимается тем, что «оперативно обеспечивает деятельность Министерства культуры». По словам бывшего начальника Центра общественных связей (ЦОС) ФСБ России Александра Михайлова, «театры, музеи находятся в поле зрения подразделений по защите конституционного строя. Там работают высококвалифицированные специалисты, которые понимают, что такое культура и искусство. Я сам был замначальника отдела, который занимался кураторством театров, выставок. Понимание специфики было абсолютное».

И это в то время, когда  артистическая общественность жила с закрытыми глазами, не догадываясь, что всё это время находится «под колпаком». Однако, когда для неё наступил час Х, оказалось, что «учреждения культуры могут использоваться противником для пропаганды в качестве структур, формирующих враждебное отношение к Российской Федерации. На их базе может осуществляться вербовка». Типично сталинский почерк. У Александра Солженицына в «Раковом корпусе» на сей счёт есть замечательная метафора: «Жизнь, которая была видна всем, – производство, совещания, многотиражка, месткомовские объявления на вахте, заявления на получение, столовая, клуб, – не была настоящая, а только казалась такой непосвященным. Истинное же направление жизни решалось без крикливости, спокойно, в тихих кабинетах между двумя-тремя понимающими друг друга людьми или телефонным ласковым звонком. Еще струилась истинная жизнь в тайных бумагах, в глуби портфелей Русанова и его сотрудников, и долго молча могла ходить за человеком – и только внезапно на мгновение обнажалась, высовывала пасть, рыгала в жертву огнем – и опять скрывалась, неизвестно куда. И на поверхности оставалось все то же: клуб, столовая, заявления на получение, многотиражка, производство...»