Штрихи к портрету сталинско-путинского механизма власти

При кажущемся обилии информации мы до сих пор далеки от понимания того, как действует путинская власть. Я говорю не о фасаде этой власти: Госдума, Совет Федерации, губернаторы или даже Совет безопасности и Администрация президента. Я имею в виду реальную власть нынешнего президента, которая традиционно, по-российски, необъятна, но и не формализована. И это один из основных, сущностных признаков, сближающих её со сталинской властью. Сталин как Генеральный секретарь ЦК Коммунистической партии и другие деятели партийной верхушки, которых он время от времени приближал, были известны и занимали высокие должности в официальных структурах власти, но их деятельность по выработке судьбоносных для страны решений проводилась, как тогда выражались, «за спиной» ЦК и его пленумов, а потому оставалась тайной не только для общества, но и для рядовых членов партии.

Речь идёт о деятельности неформальных групп, тех самых «троек», «пятёрок», «семёрок» во главе со Сталиным, которые периодически возникали внутри высших партийных структур и решения которых далеко не всегда утверждались Политбюро. Известно, что свои самые секретные указания Сталин давал устно. Члены его окружения тоже не оставили свидетельств о деятельности этой реальной власти. Многое мог бы рассказать бессменный секретарь Сталина Александр Поскрёбышев, но всё унёс в могилу. 

Так, за кулисами официальной деятельности советской партийной верхушки остались первый внутрипартийный переворот 22 марта 1923 года, реальная история создания СССР, реальная история разгрома оппозиции 1920-х годов, реальная история индустриализации, вся «кухня» Большого террора, подготовка Сталина к развязыванию Второй мировой войны и др.

С подобными проблемами наверняка столкнутся и будущие историки путинской власти. До сих пор нет однозначного ответа даже на вопрос: властвует ли Владимир Путин единолично, создавая время от времени неформальные группы внутри существующих властных структур? Или российская власть – это система кланов, т.е. «пёстрая, фрагментарная система», в которой «каждый имеет зону контроля в зависимости от аппаратных компетенций», а в целом, как считает Глеб Павловский, «страной никто не управляет». Всплывающие время от времени свидетельства говорят в пользу первой точки зрения. (Я сформулировала её в 2007 году в статье «План Путина»). Похоже, что на всех этажах путинской вертикали власти существует также теневая спецслужба – по типу сталинских спецотделов и особых секторов, которая имеет прямой выход на президента. Таким образом, все путинские чиновники оказываются «под колпаком». Вот одно из последних любопытных свидетельств, подтверждающих, что на каждого российского чиновника есть «дело», т.е. любого нового человека в системе путинской власти начинают «вести», как только он «попадает в высшую обойму и достигает уровня "Б" (заместитель министра, службы, федерального агентства, мэр не очень крупного города и т. д.)». В результате обеспечивается полная зависимость фигурантов «властной вертикали» от первого лица. Т.е. они имеют тот же статус «властных крепостных», что и при Сталине. В обмен на лояльность им даётся право на самостоятельные действия в своих ведомствах, в том числе право на произвол – до поры до времени. Отсюда, на мой взгляд, и идёт представление о власти как системе кланов и о том, что власть слаба. Кстати, о сталинской власти многие историки тоже писали как о слабой власти. (См. мою статью «Современные западные историки о сталинской России 30-х годов. (Критика "ревизионистского" подхода) //Отечественная история. 1998. № 5. С. 107 - 121).

Как и тогда, за кулисами официальной деятельности Кремля сегодня остаётся реальная модернизация российской военной промышленности, подготовка военных операций в Грузии, Украине, Сирии, вся изнанка внешнеполитической деятельности, «кухня» нынешних репрессий против номенклатуры, а также вся политтехнология тайного взаимодействия Кремля с лидерами российского протестного движения. Особое место занимают подготовка спецопераций, таких как спецоперация по возвеличиванию Сталина, спецоперация по борьбе с угрозой нацизма, спецоперации по физическому уничтожению противников и др.

Как при Сталине, так и сегодня некоторые властные решения можно реконструировать только по результатам последующих реальных действий. Кроме того, для такого механизма власти характерны как слухи о положении в верхах, циркулирующие в обществе, так и ловля сигналов «сверху» на предполагаемые изменения в будущем.