О "Западе" Андрея Илларионова

Андрей Илларионов написал вдохновенный текст под названием «Что такое "Запад"»?

И хотя он объявляет себя сторонним наблюдателем в «нынешнем острейшем внутриамериканском политическом конфликте», его ангажированность выдаёт язык. Иначе он  не написал бы фразу, что «одни опираются на материалы CNN, другие обзывают CNN "коммунистической прессой"». Слово «обзывают» здесь знаковое. Оно и выдаёт ангажированность. Отличительными чертами Запада Илларионов называет «великую тройку политико-правовых инструментов либерально-демократического общества – верховенство права, разделение властей, формирование органов власти самими гражданами». И добавляет, что «западные общества отличаются от незападных способами решения возникающих в обществах проблем».

Всё это прекрасно, однако он забыл главное, а именно почву, на которой выросли эти роскошные цветы Запада и которые так и не удалось вырастить в России, хотя такие попытки предпринимались в конце XIX – начале XX века. Почва эта – частная собственность. Слова Черчилля, которые приводит Илларионов, это тоже прекрасно. Но я бы посоветовала более специальное и фундаментальное – книгу Ричарда Пайпса «Собственность и свобода».

В своих статьях я неоднократно писала о том, что мировая история не знает другого пути становления демократических процедур и институтов кроме утверждения права частной собственности. Сначала частные собственники с гарантией права передачи собственности по наследству, а затем нормальный парламент, нормальные партии, нормальный суд и другие демократические институты для отстаивания своих интересов. С этого начинается и соблюдение права, и формирование правосознания. Однако ни одна общественная сила в России даже не пыталась ставить принципиальный вопрос о пересмотре итогов приватизации начала 1990-х и установления честных правил игры, которые смогут выдержать далеко не все. Никто не стремился создать нормальную либеральную партию, защищающую частных предпринимателей и отстаивающую их интересы. Никто не выходил на улицу с требованиями отделения собственности от власти, никто не требовал защиты права частной собственности и определения условий её передачи по наследству. Даже в 2000-е мелкие и средние предприниматели ещё могли стать основой реальной демократической оппозиции, если бы либеральные партии пошли навстречу своему электорату, научили его выражать свои материальные интересы на языке политики. Эти интересы следовало всячески защищать перед лицом верховной власти и перед местными чиновниками. Это и была бы подлинная самостоятельная демократическая оппозиция в стране, а не фиктивная, которая находится в фактическом консенсусе с властью.

Но! Напомню, что написал мне в ответ на эти рассуждения Михаил Ходорковский, который сегодня является вдохновителем движения «Открытая Россия». «Говорить о защите частной собственности как о фундаменте, который необходимо "залить", прежде чем возводить остальное здание, – на мой взгляд, подход несколько ортодоксальный. (Выделено мною – И.П.). Да, так было в Западной Европе, но на это ушли сотни (если не тысячи) лет.

У нас в России сакральности частной собственности не существует по историческим причинам (во всяком случае, последние полтысячелетия). Опереться на то, чего нет и не было, – невозможно; ждать, пока эта сакральность сформируется, – у нас нет времени (да и процесс формирования сильно кровавый).

Поэтому предлагается заглянуть в конец задачника и попытаться создать правовое демократическое государство путем согласия элит (то есть части населения, желающей и способной принимать активное участие в общественно-политических процессах), в том числе городского образованного класса, с постепенным вовлечением в процесс этого строительства все более широких масс...»

Эти слова, уверена, сегодня разделяют и другие российские властители дум, надеющиеся на жизнь после Путина. Мое мнение – по-другому не получится. По-другому – это значит, что в России всегда будет воспроизводиться советская модель, т.е. огосударствление, пусть и в современном антураже, с компьютерами, айфонами, айпадами, но с той же традиционной верховной властью и закрепощением народа.