Александр Кожев как идейный вдохновитель ресталинизации

Американское издание Politico в обстановке обострённого интереса к российской теме вспомнило российского философа-эмигранта Александра Кожева (Кожевникова). Вспомнило в связи с 60-летием Европейского Союза, начало которому было положено 25 марта 1957 года учреждением Европейского экономического сообщества (Общего рынка), в который вошли первоначально шесть стран – Бельгия, Западная Германия, Италия, Люксембург, Нидерланды и Франция.

Считается, что Кожев (1902 – 1968) сыграл важную роль в том, чтобы воплотить эту идею в жизнь, «поспособствовав заключению Римского договора – документа, который учредил Европейское экономическое сообщество и в котором был сформулирован принцип "все более тесного союза"». В это время он работал в министерстве экономики во Франции, в отделе торговли. 

В России имя Кожева стало очень популярным с конца 1990-х годов, когда российская интеллектуальная обслуга новой команды, пришедшей во Власть, напряжённо искала для неё обоснование своего места в Истории и своей исторической миссии. В 2000-е были изданы основные философские труды Кожева о Гегеле, атеизме и о власти. Последней посвящена его книга «Понятие власти» (The Notion of Authority), написанная в годы Второй мировой войны и изданная в России в 2007-м. Фигура Кожева была вынута из небытия прежде всего из-за его необычного отношения к Сталину. Во-первых, Кожев прославил сталинскую модернизацию. Во-вторых, вдохновляясь философией Гегеля, тоже искал «конец Истории» (в 1989 году эту эстафетную палочку перехватил американский философ Фрэнсис Фукуяма). Если для Гегеля «конец Истории» воплотился в фигуре Наполеона, то для Кожева  – в фигуре Сталина. Говорят, он даже написал письмо Сталину, воображая себя Гегелем, предлагающим поддержку Наполеону, но так и не дождался ответа.

По Кожеву, «будущее обладает Властью настолько, насколько оно "проявляется" в форме проекта (замысленного в настоящем и в виду будущего на основе знаний о прошлом). Власть "проекта" есть не что иное, как Власть Вождя. Поэтому можно сказать, что будущее "явлено" в "авторитарной" форме как Власть Вождя, имеющая своим метафизическим основанием виртуальное "присутствие" Будущего во всем том, что принадлежит Настоящему…» (перевод А.Руткевича). 

Его идеи о власти вообще, о власти «проекта» и о власти вождя стали необычайно популярными среди российских провластных идеологов, таких как Александр Проханов, Александр Дугин, Андрей Фурсов, Сергей Кургинян, ранее Глеб Павловский и др. Вдохновляясь идеей Кожева о «конце истории» во главе со Сталиным, они обосновывали и так называемый современный российский консерватизм, и российское великодержавие, и роль Сталина в российской истории, и политику антизападничества, ибо Россия, по Кургиняну, и есть «альтернативный Запад». Благодаря ему стали активно оперировать понятием «проект»: у Кургиняна – это  красный проект, у Проханова – проект Пятой империи, у Фурсова и Дугина – антиглобалистский неоимперский проект.

В итоге имя Александра Кожева оказалось вписано в новейшую историю России как имя одного из идейных вдохновителей современной политики ресталинизации и спецоперации по возвеличиванию Сталина, внедрению его образа государственника и великодержавника в российское общественное сознание.  Невозможно представить, как сам Александр Кожев отнёсся бы к такому своему месту в Истории и к такой своей посмертной славе. Но объективно получается именно так.