Издержки державности

14.02.2011

Проигрыш либералов в дискуссиях Сергею Кургиняну - это, как говорится, совершившийся факт. Достаточно посмотреть наиболее значимые передачи с его участием сторон - "Суд времени", где главным его оппонентом был Леонид Млечин, а судьей - Николай Сванидзе, и недавний "Поединок с Владимиром Соловьевым", в котором Кургиняну противостоял Алексей Венедиктов.

Не секрет, что Кургинян - убежденный сторонник не только империи, но и так называемого красного проекта. Он верит в потенциал Советского Союза, который мог бы развиваться еще долгие годы, если бы, по его словам, не был предан и разрушен представителями советской элиты, в первую очередь Горбачевым, Яковлевым и Ельциным. Говоря о последствиях распада СССР - деиндустриализации, вопиющем социальном расслоении и деградации народа, - Кургинян солидаризируется с самыми жесткими критиками современного режима.

Выход из создавшегося положения он видит в новом издании "красного проекта" с новой постиндустриальной идеологией вместо коммунистической. Его уверенность в будущей победе имеет вполне объективные основания. Я имею в виду, во-первых, возрождение в современных условиях сталинского механизма властвования. Во-вторых, проводимую уже более 15 лет целенаправленную кампанию по внедрению в общественное сознание образа Сталина как великого государственника. По сравнению с этой кампанией политика гласности, которая, как считает Кургинян, сломала общественное сознание, была гораздо более поверхностной и длилась от силы пять лет (вторая половина 1980-х - начало 1990-х годов).

Помимо объективных предпосылок победе Кургиняна способствует его демагогический талант, который он мобилизовал на защиту своей точки зрения, не брезгуя ни передержками, ни откровенными фальсификациями. Свою роль он рассматривает как миссию вернуть народу России ее историю, а истории ее смысл. В "Поединке", увлекшись, он сравнил свои речи с Нагорной проповедью. Безусловно, Кургинян выражает точку зрения определенной части российской элиты, которая именно так представляет будущее страны.

Однако я хочу более подробно остановиться на позиции оппонентов Кургиняна - либералов, которые в немалой степени обеспечили ему победу. Тут важны прежде всего изъяны в их видении российского прошлого и настоящего. Причина этих изъянов - общая российская болезнь: здесь мало кто способен, говоря словами Юрия Трифонова, "дочерпывать последнее, доходить до дна". Если суммировать, получается следующая картина:

1. Все эти годы, пока шло внедрение положительного образа Сталина-государственника в общественное сознание, либералы избегали делать акцент на необходимом объяснении того, как была устроена сталинская система власти. Почему? Да потому, что тогда очевидными становились аналогии с действующей российской властью. Политическая система, как правило, сводилась к режиму личной власти Сталина, а причины репрессий - к особенностям его характера и политического стиля. Весь справедливый пафос разоблачений направлялся на репрессии, ГУЛАГ и другие жестокости того времени.

2. Говоря о сталинском "социализме", даже самые продвинутые либеральные эксперты соглашались с оппонентами в положительной оценке сталинской модернизации. Расхождение было лишь в вопросе о "цене". При этом, не подвергалась сомнению статистика арестованных и расстрелянных, рожденная в недрах НКВД/КГБ. По ней получается, что и сама "цена" сталинской модернизации не столь велика, а вполне сравнима с "издержками" модернизации в западных странах. Признание успешности сталинской модернизации сочеталось с апологией внешней политики - мало кто устоял перед "обаянием" сталинского великодержавия.

3. В тени оставалась подлинная цель сталинской модернизации - создание военной промышленности, в результате чего структура производства оказалась предельно деформированной. Не объяснялся и тот принципиальный факт, что сталинская модернизация обернулась глубоким социальным регрессом, откатом в историческом развитии по сравнению с концом XIX - началом XX века, когда Россия двигалась по пути создания демократических институтов, частной собственности и правовой культуры. Не раскрывались и долговременные разрушительные социальные последствия сталинских преобразований. А это не только гибель миллионов людей. Это миллионы людей, прошедших лагеря и впитавших в себя лагерную культуру. Это уничтожение общества как самостоятельной субстанции, превращение его в пространство для манипуляций власти.

4. Акцентируя внимание на репрессиях и зверствах ГУЛАГа, либералы обвиняли в них всех коммунистов, в том числе и тех, кто не имел к ним никакого отношения. Наоборот, многие коммунисты брежневского времени были последовательными антисталинистами, в отличие от сегодняшних коммунистов партии Зюганова. В тени оставались и такие привлекательные стороны советского "развитого" социализма, как всеобщее среднее образование, бесплатное высшее образование, бесплатная медицинская помощь и т.д. В отличие от либералов, Кургинян не уставал подчеркивать социальные завоевания советского строя. Эти его рассуждения падали на благодатную почву. Люди и без него помнят, что каких-то 30 лет назад в стране не было ни бомжей, ни нищих, ни решеток на окнах, ни металлических дверей с несколькими замками. Объяснений же того, что на самом деле происходило в стране в брежневский период "застоя", не давала ни та, ни другая сторона.

5. Тогда в недрах советского строя, буквально по Марксу, зарождались основы новых общественных отношений. "Застой" в действительности был периодом интенсивного, хотя и подспудного социально-экономического развития. Развивался не советский коллективизм, на потенциал которого до сих пор надеется Кургинян, а тайный криминальный индивидуализм в виде теневой экономики. Если на поверхности в 1970-80-е годы были снижение темпов роста производства, социальная атрофия и отчуждение работника от результатов собственного труда, то тайно шло активное присвоение прибыли с государственных предприятий субъектами теневой экономики. Когда значительная часть этой прибыли перешла в частные карманы теневиков, тогда-то и был подписан приговор советскому социализму. Перестройка, начавшись с призывов сделать социализм более эффективным, в итоге привела к его формальной гибели. Августовский путч 1991 года, оборвавший перестройку, означал не "демократическую революцию", как до сих пор считают многие либералы, а всего лишь смену действующей власти. Разрушение "вертикали" власти партийных комитетов, скреплявшей Советский Союз как унитарное государственное образование, повлекло за собой его неизбежный распад.

6. Возвеличивая Бориса Ельцина и Егора Гайдара, либералы до сих пор не готовы признать подлинный характер так называемой августовской революции 1991 года и извлечь из нее необходимые уроки. Они не говорят, что гайдаровская реформа высвободила теневые криминальные общественные отношения, а приватизация способствовала их легализации. Никто из либералов во власти не представлял, что делать с доставшейся им в наследство советской промышленностью, почти 80% которой так или иначе работало на войну. В результате многие заводы оказались заброшены, а ставка закономерно сделана на использование природных богатств страны. Владельцами их стала небольшая группа частных лиц. В итоге на смену советской государственной собственности пришла не капиталистическая частная собственность с сопутствующим ей регулятором - правом, а гипертрофированная личная собственность, при которой отношения регулируются системой понятий и устранением неугодных. С приходом к власти Владимира Путина новые собственники оказались напрямую включены в технологическую цепочку государственной власти. 

Последние десять лет прошли под девизом укрепления традиционной российской государственности. Стало окончательно ясно, что здесь нет реальных общественных сил и самостоятельных гражданских структур, способных предложить и отстаивать иной, не государственнический, а гражданский путь развития страны. С таким историческим наследством и с багажом разочарований последних десятилетий Кургинян вполне может оказаться прав, предрекая победу нового "красного проекта" к 2019 году. Конечно, это будет проект в современном издании. Однако суть государственного устройства, при котором существуют только верховная власть и ее подданные, от этого не изменится. 

http://grani.ru/opinion/m.186229.html