А прошлое мутней, мутней, мутней

30.10.2007

30 ОКТЯБРЯ - ДЕНЬ ВАШЕЙ ПАМЯТИ, ПАМЯТИ РАССТРЕЛЯННЫХ, ПОГИБШИХ ОТ ГОЛОДА, ХОЛОДА И НЕПОСИЛЬНОГО ТРУДА, ПАМЯТИ ТЕХ, КТО ВЫЖИЛ В НЕЧЕЛОВЕЧЕСКИХ УСЛОВИЯХ, ЧТОБЫ ВЕРНУТЬСЯ БОЛЬНЫМИ, ИСКАЛЕЧЕННЫМИ, СО СЛОМАННЫМИ СУДЬБАМИ, - ПАМЯТИ ВСЕХ ЖЕРТВ КОММУНИСТИЧЕСКОЙ ВЛАСТИ.

День 30 октября стал днем вашей памяти в 1974 году по инициативе политических заключенных из мордовских и пермских лагерей. Они назвали его Днем политзаключенного. 18 октября 1991 года, на волне эйфории от краха коммунистического режима, первый президент России Борис Ельцин подписал указ "Об установлении Дня памяти жертв политических репрессий".

Удивительное было время - люди стали интересоваться своим прошлым, они открыто говорили о репрессированных родных и близких, пытались выяснить обстоятельства их гибели, задавались вопросом, почему это произошло. Но Ельцин не использовал исторический шанс: он так и не сумел провести настоящий судебный процесс над Коммунистической властью, виновной в преступлениях против народа, и осудить репрессии как способ ее властвования. С того времени у нас многое изменилось.

Памятники вам хотя и поставлены (их насчитывается более тысячи), но к ним приходит немного людей. Да и на всю Россию, где при Сталине миллионы людей прошли лагеря, это совсем мало. Особенно если помнить, что вся страна была покрыта лагерями и спецпоселениями - в одной только Пермской области их было не менее 150. Вот и считайте, сколько таких памятников должно быть. Перед главным зданием НКВД в Москве, откуда фельдъегеря развозили по городам и весям приказы о репрессиях, памятника до сих пор нет - только закладной камень, но из окон Лубянки его почти не видно, так что, похоже, он не очень беспокоит сегодняшних ее обитателей.

Вот если бы памятник работы Эрнста Неизвестного поставить не на Колыме, а на Лубянской площади, то, может быть, все было бы у нас по-другому. Некоторые идеалисты надеялись, что на волне перестройки удастся создать не просто общество "Мемориал", а широкое общественное движение, целями которого станут сохранение памяти репрессированных, осуждение сталинизма и освобождение общества от политического насилия. Но движения не возникло.

Если говорить о числе жертв политических репрессий в СССР, то мы верим данным НКВД/КГБ, который у нас теперь называется ФСБ. Эти данные обнародованы в 1991 году и считаются достоверными. По ним получается, что за 1917-1990 гг. было репрессировано 3 853 9000 человек. Расстреляно 827 955. Наибольшее число приходится на 1937-1938 гг., когда было арестовано 1 344 923 человека, из них 682 692 расстреляны.

Удивительно, как они так точно все подсчитали? Органы ни во что не ставили человеческую жизнь, арестованные для них были "лагерной пылью", а тут, пожалуйста, данные с точностью до одного человека. Методику подсчетов нам не раскрыли. К своим архивам так и не допустили. Кое-что в 1990-е годы показали, да и то в основном доверенным лицам. Книги памяти репрессированных тоже издаются под руководством местных управлений ФСБ. И почти никто не усомнился в этих данных, хотя знаем же, как при Сталине следователи сами составляли протоколы допросов обвиняемых, вписывали туда все, что им было велено, а потом пытками вырывали подписи арестованных.

Но мы все равно не верим, что были репрессированы миллионы. О таких цифрах, пока была жива, говорила Ольга Григорьевна Шатуновская, которая входила в комиссию Шверника, занимавшуюся расследованием дела об убийстве Кирова. Тогда от КГБ были затребованы данные о репрессиях. Его председатель Александр Шелепин передал соответствующую справку лично Хрущеву, а тот ознакомил с ней Шатуновскую и сотрудника аппарата ЦК Кузнецова. По той справке получалось, что только с января 1935-го по июнь 1941-го в стране было репрессировано 19 840 000 человек, из них в первый же год после ареста погибли под пытками и расстреляны 7 000 000. Но говорят, что Шатуновская все путала, намекают, что 17 лет сталинских лагерей не прошли для нее бесследно. Да и кто в России слушает маргиналов? Вот власть - дело другое!

А некоторые говорят, что надо включить в число репрессированных шесть миллионов депортированных да семь миллионов умерших от голода только в 1931-1933 гг. Но зачем? Их же никто не осуждал - приговоров-то нет, значит, и документов нет, что они жертвы политических репрессий.

Мы народ незлопамятный. Мы не только все простили органам, но и доверили им (кстати, первый раз в российской истории!) руководство страной. У нас сам президент выходец из органов, как и его окружение и большинство чиновников. Теперь мы называем их силовиками и считаем, что только они могут обеспечить стабильность в стране. Честно говоря, у нас и сегодня есть политзаключенные, и есть сведения, что содержатся они в очень плохих условиях. И пытки в ходу, как и раньше. Но мы не хотим об этом знать.

Мы все равно любим нашего президента. Правда, он не посвящает нас в свои дела, и мы не знаем, какой такой план он придумал для нас, но мы ему все равно верим. Он считает, что нельзя "ставить на одну доску проблемы, связанные с нацизмом и со сталинскими репрессиями, с агрессиями нацизма в Европе, Польше, в Советском Союзе и с репрессиями сталинского режима". Мы согласны. Это они там на Западе не могут успокоиться и все вспоминают о жертвах тоталитарного прошлого, причем не только в Германии, но и в других странах. Вот и в Вашингтоне памятник жертвам коммунизма поставили, но нам это не понравилось, мы считаем это демонстрацией русофобии, хотя памятник тот не только русским, а всем жертвам коммунистического эксперимента - от СССР до Камбоджи.

Мы не хотим, чтобы нам напоминали о трагическом в нашем прошлом, мы гордимся своей историей. Вот и президент ничего не сказал по поводу 70-летия начала Большого террора. Зачем вспоминать плохое? Да и кому она нужна, эта правда?

Кстати, и Ахматову, которая написала посвященный вам "Реквием" (1935-1940), у нас теперь тоже недобрым словом вспоминают. Все больше развенчивают ее личную жизнь. Говорят, что в те годы она была психопаткой и "стервенела во время переходного периода, пременопаузы". Вот такие у нас теперь времена.

Ну и, наконец, самое главное: Сталин, которого вы людоедом называли, у нас теперь снова в почете. Говорят, он являет собой образец "фанатичного государственника", "наше все", а сталинская власть - пример того, "как можно уметь управлять Россией". В духе времени называют его эффективным менеджером. Говорят, в России нельзя без репрессий, без "сильной руки". У нас и сегодня некоторые выступают за политические репрессии. Это у них там на Западе толкуют о правовом государстве, соблюдении законов, контроле общества над государством. А мы другие, у нас особый путь. И молодежь наша во многом так считает. Так что вам просто не повезло. Лес рубят, щепки летят.

ПОСЛЕСЛОВИЕ.

"...НУ, А ВДРУГ КАК ВЫРВЕТСЯ ТЕМА,
КУЛАКОМ В ОКНО ЗАСТУЧИТ, -
И ОТКЛИКНЕТСЯ ИЗДАЛЕКА
НА ПРИЗЫВ ЭТОТ СТРАШНЫЙ ЗВУК -
КЛОКОТАНИЕ, СТОН И КЛЕКОТ
И ВИДЕНИЕ СКРЕЩЕННЫХ РУК?.."

(Анна Ахматова) 

http://grani.ru/Society/m.129322.html