Пара олимпийцев

01.04.2008

Сегодня, пожалуй, нет популярнее темы, чем тандем "Путин-Медведев". Высказана масса догадок о том, как он будет работать, найдено немало исторических примеров, подходящих к данному конкретному случаю: и о потешном правлении Симеона Бекбулатовича при царе Иване Грозном, и о царствовании Михаила Романова при его отце, патриархе Филарете. Вспомнили о двух царях в Спарте и двух консулах в Риме. Пригодился и пример кардинала Ришелье, правившего Францией при Людовике ХIII. А из недавнего времени – Евгения Примакова, который в 1998 году пытался переместить центр принятия решений из Кремля в Белый дом.

Немало написано о возможном двоевластии и его опасности для России. Дальше других пошел Николай Злобин, посчитавший, что подобная конструкция власти может привести "к волнениям, насилию и даже к гражданской войне".

Несмотря на все попытки разгадать феномен будущего тандема, ясности не прибавилось. И это естественно, потому что разговоры вертятся в основном вокруг личностей Путина и Медведева. В условиях абсолютной закрытости власти можно лишь высказывать предположения о настроениях в аппарате правительства и администрации президента или о том, что будет значить этот тандем для представителей местной власти.

Однако попытка понять то, что произошло с избранием в президенты Медведева, может стать более плодотворной, если включить этот вопрос в общий контекст имеющихся представлений о механизме власти традиционного, иерархического типа. Кто принимает решения в системе власти, во главе которой находится мафиозная корпорация? Видимо, это некоторый ее неформальный центр, а не один президент Путин. Искать что-либо на сей счет в Конституции бесполезно. И в советской Конституции не было даже намека на Политбюро ЦК КПСС, которое было фактически главным органом власти в стране. При этом принципиальные решения принимало даже не все Политбюро, а узкая группа, состав которой знали лишь сами участники.

О "путинском политбюро" известно еще меньше. Можно лишь предполагать, что в него входят, например, г-да Сечин, Патрушев, Сурков... Принятые ими решения затем оформляются в администрации президента, которая дает указания Совету Федерации, Государственной думе, правительству, губернаторам, центральным ведомствам, а они уже на основе этих указаний готовят свои решения и спускают их нижестоящим органам по "вертикали".

Так уж ли важно, кем именно подписан документ, исходящий из администрации президента? Первостепенное значение имеет сам факт его поступления из верховной инстанции. И воспринимается такой документ не как "сигнал", который надо улавливать, а как конкретная директива. Если предположить, что решения "путинского политбюро" ранее подписывались президентом Путиным, то теперь на них будет стоять подпись Медведева. Они вполне могут быть и за двумя подписями – президента Медведева и председателя правительства Путина.

И если последний станет официальным лидером партии "Единая Россия", то ситуация от этого не изменится. В 1930-е годы, например, все директивы из секретариата ЦК (аналог нынешней администрации президента) шли за двумя подписями: председателя Совнаркома Молотова и Сталина, который до мая 1941 года не занимал вообще никакой государственной должности и даже подписывался не как генсек, а просто как "секретарь ЦК". И нижестоящим работникам по всей "вертикали" было кристально ясно, что от них требуется. А главой государства по Конституции был Михаил Калинин, которого никто всерьез не принимал.

Перемена декораций в такой системе власти не влияет ни на механизм принятия решений, ни на порядок их исполнения. Избрание президентом Медведева – это спецоперация, проведенная для поддержания имиджа "суверенной демократии" и рассчитанная прежде всего на Запад. Он, кстати, вполне удовлетворен: Конституцию не поменяли, выборы (хотя и с фальсификациями) провели, нового президента воспринимают как либерала, юриста, интеллигента, не связанного с КГБ, и т.д.

Что же в действительности произошло с избранием нового президента при остающемся в силе нынешнем главе корпорации? На мой взгляд, сделан последний шаг в разрушении институтов государственности, которые худо-бедно пытались закладывать в начале 1990-х годов. 2 марта 2008 года произошло выхолащивание должности президента – осталась лишь его функция, исполнять которую поручено Дмитрию Медведеву. Не исключено, что в этом качестве ему придется прикрывать ряд весьма непопулярных мер.

Что же касается риторических призывов к созданию в России правового государства, то юристы из господствующей корпорации, думаю, понимают такое государство в соответствии с тем, чему их учили в советских вузах. Многие помнят чеканную формулировку: "право есть воля господствующего класса, возведенная в закон". Только вместо "класса" теперь надо поставить "корпорация". Так что это не только их власть, но и их право. И их страна. 

http://grani.ru/Politics/m.135120.html