20.08.2009
Вторая мировая война началась 1
сентября 1939 года. Непосредственно ей предшествовал советско-германский
договор о ненападении от 23 августа, больше известный как пакт
Молотова-Риббентропа. А до него было торговое и кредитное соглашение между
двумя странами от 19 августа. Установив дружественные отношения с Советским
Союзом, нацистская Германия обезопасила себя от войны на два фронта, чего
больше всего боялась, и решила вопрос со снабжением стратегическими
материалами, в которых нуждалась. СССР кормил солдат вермахта хлебом вплоть до
22 июня 1941 года. 1 сентября 1939-го Гитлер напал на Польшу, а 17 сентября
Польша получила удар со стороны Сталина, после чего перестала существовать как
самостоятельное государство. Это событие союзники отметили совместным военным
парадом в Бресте и подписанием 28 сентября договора о дружбе и границе, дружбе,
"скрепленной кровью", как выразился Сталин в ответной телеграмме
Гитлеру и Риббентропу, поздравившим его с 60-летием. Это факты - здесь ни
убавить, ни прибавить, можно только представить их более подробно.
А далее можно сколько угодно - и
вполне справедливо - обвинять Англию, Францию и менее влиятельные европейские
страны в попустительстве нацистской Германии, которая отстраивала свой Третий
рейх. Можно акцентировать внимание на мюнхенском сговоре. Можно вспоминать все
другие соглашения, заключенные с Гитлером в 1930-е годы. Картина получится
более полной, если начать с Версальского договора, сделавшего Германию изгоем в
сообществе европейских государств и тем самым способствовавшего возрождению
германского милитаризма в виде национал-социализма.
Но тогда надо признать и другой
ряд фактов. В этом ряду вклад СССР в ремилитаризацию Германии. Политика
Коминтерна и лично Сталина, немало способствовавшая приходу Гитлера к власти.
Провокационная роль сталинских агентов и дипломатов, которые под прикрытием так
называемой политики коллективной безопасности решали стратегическую задачу
руководства СССР по стравливанию государств Европы, "чтобы они подрались
хорошенько". Намеренная дезориентация европейских компартий в отношении к
нацизму как самим пактом, так и инструкциями, последовавшими из советских
посольств. И наконец, усиленная подготовка Советского Союза к войне.
Но вот какая получается история:
как только дело доходит до вопроса о признании действительной роли СССР в
развязывании Второй мировой войны, наступает ступор. Причем не только в России,
но и в Европе и США. Парламентская ассамблея ОБСЕ в своей недавней резолюции
отважилась лишь на то, что предложила объявить 23 августа "общеевропейским
днем памяти жертв сталинизма и нацизма во имя сохранения памяти о жертвах
массовых депортаций и казней". Тем самым даже спустя 70 лет она
политкорректно ушла в сторону от того, чтобы обозначить свою позицию в ответе
на кардинальный вопрос. Неприлично истерическая реакция официальных лиц и
общественности России оказалась несоразмерна крайне осторожным формулировкам
европейских парламентариев. Однако показательно единодушие вставших на защиту
репутации сталинского режима и самого советского вождя. Одна из гневных статей
так и называется - "ОБСЕ против Сталина".
Среди возмущенных откликов
появились утверждения, будто бы резолюция провоцирует Россию на реабилитацию
Сталина - иначе-де Победу отстоять не удастся.
В этой истерике проявилось сразу
несколько принципиальных моментов. Во-первых, современные защитники Сталина,
берущие на себя право выступать от имени России, думают не о миллионах
погибших, среди которых наверняка есть их деды и отцы, а о тиране, с именем
которого вошла в историю завоеванная ими победа. Во-вторых, именно с ним они
(кто тайно, а кто явно) связывают идентичность современной России. И наконец, в
этих криках два разных события - начало войны и победа - моментально смыкаются.
Оказывается, что в представлениях о войне, которые десятилетиями формировались
официальной пропагандой, всегда жил страх разоблачения действительной роли
советского руководства в начале Второй мировой войны и возможного возмездия.
Поэтому как только заходит об этом речь, сразу же раздаются крики о том, что
"у нас хотят отнять нашу Победу".
Зря вы так волнуетесь,
господа-товарищи! Европейцы до сих пор даже в мыслях боятся посадить сталинское
руководство на скамью подсудимых. Уже на Ялтинской конференции в феврале 1945
года, когда Сталин, Рузвельт и Черчилль делили послевоенную Европу, произошла
фактическая легитимизация секретного дополнительного протокола к пакту
Молотова-Риббентропа. А следующий шаг был сделан на Нюрнбергском процессе
1945-1946 годов. Судьями на этом процессе, как известно, были победители: по
два представителя от Советского Союза, Великобритании, США и Франции.
Обвинители - от тех же стран. Поэтому апелляция к нюрнбергскому суду не снимает
вопроса об исторической ответственности за развязывание Второй мировой войны.
Нельзя сказать, что в 1945-м,
когда решался вопрос о трибунале, не нашлось никого, кто бы выступил против его
тенденциозности. Если бы судьями и обвинителями на Нюрнбергском процессе были
не сталинские юристы - генералы Иона Никитченко и Роман Руденко, а
представители нейтральных государств, можно было бы надеяться, что трибунал
рассмотрит не только вину нацистской Германии, но и всю историю скатывания
Европы к войне, включая провокационную роль сталинского руководства,
стремившегося к развязыванию войны в Европе в надежде на "расширение
социалистического фронта силой оружия".
Но получилось так, что историю
кануна Второй мировой войны зачастую до сих пор пишут по сталинским лекалам. А
уж о современной России и говорить не приходится. За последние 15 лет
сформировано поколение историков, которые отстаивают даже не подновленную после
ХХ съезда КПСС просталинскую концепцию, господствовавшую в советских
исторических трудах до конца 1980-х годов, а оригинальную концепцию
"Краткого курса истории ВКП(б)" конца 1930-х - начала 1950-х.
Появляются труды, авторы которых доказывают, что не было никакого секретного
дополнительного протокола к пакту Молотова-Риббентропа - точь-в-точь по
методичке 1948 года "Фальсификаторы истории", написанной в ответ на
вышедший в США сборник немецких дипломатических документов, среди которых был и
этот знаменитый протокол.
Однако российские историки из
"наших" во всем верят Сталину на слово. Если в 1936 году вождь сказал
американскому журналисту Рою Говарду, что у СССР никогда не было планов и
намерений "произвести мировую революцию", значит, не было. А если в ноябре
1939 года он утверждает, что это "не Германия напала на Францию и Англию,
а Франция и Англия напали на Германию, взяв на себя ответственность за нынешнюю
войну", то это всего лишь искусный политтехнологический ход.
Ну, а если подсчитать трофеи двух
агрессоров на конец 1940 года? Получается, что под властью Германии оказались
Австрия, большая часть Чехословакии, западная часть Польши, Бельгия, Голландия,
Дания, Норвегия, Франция. А в составе СССР - восточная часть Польши (Западная
Украина и Западная Белоруссия), часть Финляндии, Литва, Латвия, Эстония,
Бессарабия и Северная Буковина. Результаты, как видим, вполне сопоставимы.
Как ни накручивай политику вокруг
событий 70-летней давности, мировую войну тогда развязали нацистская Германия и
сталинский Советский Союз. Правда, Сталин в итоге переиграл Гитлера. Последний
вошел в историю не только как единственный зачинщик войны, но и как воплощение
мирового зла. А Сталин - как победитель нацизма, хотя под советской оккупацией
оказалась половина Европы. То, что жертвой его политических провокаций стала
собственная страна, никак не сказалось на его власти. Наоборот, она только
окрепла. И современная Россия до сих пор находится во власти сталинских
интерпретаций начала войны. Надежда лишь на крота Истории, который роет
медленно, но верно.
http://grani.ru/Politics/Russia/m.155767.html
