И снова о реформах в Украине. Ответ Дмитрию Шушарину

Глубокоуважаемый Дмитрий Шушарин, с анализом и оценками которого я в большинстве случаев согласна, на этот раз оставил меня в недоумении. Вот его пассаж из последней статьи в украинской газете «День»:

«И даже когда самые здравомыслящие люди — такие, как историк Ирина Павлова, начинают рассуждать об Украине, это производит странное впечатление. Выбранный ею жанр — советы украинцам — крайне неудачен. Опять получаются поучения старшей сестры. Да и с поучениями не очень: оказывается, главное для Украины — защита частной собственности, а не национальная консолидация.
Все, что касается национальных отношений и национального развития, остается слабым местом русской интеллигенции. И советское образование в данном случае не первостепенно — оно вобрало в себя национальные традиции, а в них украинец никогда не был равен русскому. И экономика всегда была первостепенной. Поэтому — что война? Ничего».

Какая национальная консолидация? Что значит реальная национальная консолидация в условиях современной Украины? И как она может произойти, если рассуждать не абстрактно, а принимая во внимание всю совокупность событий, происходящих сегодня в Украине?

Примеры национальной консолидации есть. И за ними не надо углубляться в Историю. Сегодня в России мы имеем пример национальной консолидации на основе русского государственного национализма, который вполне правомерно именовать уже русским фундаментализмом. Вот его главные черты: 1) представление о том, что русский народ является носителем особого «культурного кода», особой нравственности и особого чувства справедливости, 2) отрицание бездуховного Запада как модели общественного развития, 3) видение России как империи и великой державы и 4) уверенность в ее особой исторической миссии. 

Есть ещё пример Чечни эпохи Рамзана Кадырова. Тоже национальная консолидация, которая многим даже нравится. Вот, к примеру, мнение Юлии Латыниной. «Кадыров... одновременно восстанавливает республику, создает рабочие места, обрабатывает отдельных людей на предмет получения денег на восстановление республики. Да, режим Кадырова - это безусловно режим нарушения прав человека... Эти права нарушают всем, чем только можно… Я боюсь, что действительно в данных условиях восхищаюсь Кадыровым».

Но мы же говорим об Украине, которая (не будем забывать!) сделала заявку на европейский путь развития. А здесь нет другого выхода, кроме реформ, направленных на создание правовых отношений в стране и, в первую очередь, реформы с целью легализации частной собственности. Особенно, если учесть факт, что более половины украинской экономики находится в тени. 

Только после легализации частной собственности можно надеяться, что её владельцы станут реально независимыми от верховной власти, не будут бежать из страны, а будут, наоборот, работать на её благо и развитие. Только так может появиться настоящий, ответственный средний класс со своим видением страны, которому потребуются свои представители в парламенте и партии, выражающие его интересы. Только так, а не иначе закладываются основы для демократических институтов. А пока, как справедливо заметил директор Украинского института анализа и менеджмента политики Руслан Бортник, «в ближайшее время Украина не сможет привлечь инвестиции из других стран, поскольку никто не будет вкладывать деньги в страну, где идёт война и отсутствует стабильная правовая система».

При этом никто не сбрасывает со счетов фактор войны, к которой (и можно ли это отрицать?) Украина, действительно, ни стратегически, ни тактически не была подготовлена, хотя эта угроза существовала уже во время газовых конфликтов между Россией и Украиной. Помню свою статью 2008 года на эту тему, которую я послала на радиостанцию «Свобода» и в ответ не получила даже письменного отказа. В статье «Вопросы для украинской оппозиции» в феврале 2014 года, в обстановке всеобщей эйфории Майдана, я не поучала, а предупреждала читателей из Украины, что это большая иллюзия в современных условиях надеяться на консолидированную помощь Запада, тем более, на новый план Маршалла, что у украинских оппозиционных лидеров нет никакого плана, как поступить с многочисленными прокремлёвскими советниками и специалистами, видимыми и невидимыми, которых Кремль вербовал в Украине, особенно после своего поражения во время Оранжевой революции 2004 года.

Я солидарна с ответом на вопрос о факторе войны, который был поставлен год назад безвременно ушедшему Кахе Бендукидзе: Вот этот вопрос: «Многие украинцы, с которыми я (Мария Снеговая –И.П.) обсуждала вопрос про отсутствие реформ, говорят: ну как же, у нас война — нам сейчас не до этого...».

 А вот ответ:
«Именно из-за войны сейчас как раз «до этого». Представьте, у вас дома пожар и одновременно какие-то пьяные бомжи пытаются вломиться. А вы говорите: «Вот мы сейчас с одной проблемой разберемся, потом с другой проблемой». Так же не бывает ни в личной жизни, ни в семейной, ни в общественной. Война тоже хороший пример. Вас атакуют с двух сторон, и вы что, будете говорить, не торопясь: «Сначала мы отобьем атаку с левого фланга, а то, что с правого фланга нас атакуют, убивают людей — с этим мы потом разберемся». Так же не бывает? Жизнь — это много вызовов одновременно». 

Он был уверен, что другого выхода «на данный момент — нет», что именно «свободная экономика — ключ к успеху», а сейчас Украина в таком состоянии, что «она вынуждена в любом случае проводить реформы правого (либертарианского – И.П.) толка».

И добавлю к процитированному:
Любая иная национальная консолидация – это путь в сторону от заявленного Украиной европейского пути развития, это неизбежная дорога к новому Майдану и авторитарной национальной консолидации во главе с новым авторитарным лидером страны.

«Собственность и свобода». Совет украинским реформаторам

Сегодня, когда говорят о будущей «демократической европейской Украине», эксперты единодушны в необходимости для неё экономических реформ. Единодушны они и в том, что Украина с ними крайне запоздала. Реформы нужно было проводить сразу после того, как она стала самостоятельным государством. Тогда, после распада Советского Союза, этот шанс был упущен, и Украина пошла по тому же пути олигархической приватизации, что и Россия. К сожалению, он был упущен и второй раз после так называемой Оранжевой революции 2004 года. Третий шанс Украине выпал спустя ещё 10 лет, после свержения президента Януковича. 

Экономические реформы надо было начинать, не теряя ни дня, о чём многократно говорил Каха Бендукидзе, и проводить, не ссылаясь на фактор России для оправдания своего бездействия. Реакция России была ожидаемой, и сегодня, как это ни жёстко звучит, можно с уверенностью сказать, что Украина ни стратегически, ни тактически не подготовилась к такому развитию событий.

Однако и спустя почти полтора года после победы так называемой революции достоинства, необходимых реформ по-прежнему нет. Характерно признание российского экономиста Сергея Алексашенко, недавно побывавшего в Украине: ему по-прежнему неясно, «в чём будет состоять реформа? На кого смогут опереться реформаторы в её проведении? Какими шагами смогут они убедить население и бизнес в необратимости изменений?» И какие-такие «несущие конструкции реформы будут заложены в Конституцию, изменения в которую в настоящее время готовятся в режиме строжайшей секретности»?

 

Итак, сегодня, как можно понять стороннему наблюдателю, надежды возлагаются на новую Конституцию Украины и на Михаила Саакашвили, на его реформы в одной, отдельно взятой Одесской области. Лейтмотив этих надежд – борьба с коррупцией, в том числе и «радикальная реформа судебно-правоохранительной системы, степень коррумпированности которой зашкаливает за все разумные пределы».

Однако административная борьба с коррупцией, с какими бы благородными намерениями она ни проводилась, не может привести к долговременному успеху, пока не будет поставлен и разрешён вопрос о пересмотре результатов украинской приватизации с целью отделения собственности от власти и легализации права на частную собственность. Эта реформа собственности, конечно, должна быть детально проработана экономистами, знающими специфику Украины, но безусловно ясно, что местным олигархам придётся заплатить немалый налог в казну Украины. Этот налог, кстати, пополнит её бюджет и даст собственные, столь необходимые ей средства на проведение реформ. И просить у Запада не придётся. Только после этого собственность олигархов будет признана законной, а сами они получат права владельца, как и должно быть в правовом государстве. 

В России в своё время бытовало мнение, которое выразил Станислав Белковский: «Российский крупный бизнес – объективный враг демократии. Ему не нужны свобода слова и демократия, потому что бизнес очень хорошо делается там, где нет общественного контроля над ним. Очевидно, что для крупных корпораций лучшими партнерами всегда были центрально-американские, центрально-африканские диктаторы, а не демократические правительства. Поэтому все разговоры о том, что крупный бизнес – это гарант демократии в стране, я всегда считал беззастенчивой пропагандой, не имеющей ничего общего с действительностью. Совершенно очевидно, что ликвидация демократии в стране выгодна крупному бизнесу».

Не особо интересовались политикой и представители малого и среднего бизнеса. Весьма характерно признание бизнесмена из Пензы Александра Шматко, недавно попросившего политического убежища в Великобритании. Он, по его словам, «никогда не интересовался политикой, мне было фиолетово от того, кто у власти, есть свобода или нет свободы, я этого не понимал. А когда пришли за тобой, ты начинаешь сопротивляться, начинаешь понимать, что всё несправедливо».

Конечно, несправедливо, но ведь в России не только Алексей Навальный, но и ФСБ по-своему борется с коррупцией. Эти функции прямо прописаны в Положении о Федеральной службе безопасности, утверждённом указом президента РФ от 11 августа 2003 года. ФСБ и её территориальные органы на местах вместе с федеральными органами исполнительной власти разрабатывают «меры по борьбе с организованной преступностью, коррупцией, контрабандой, легализацией преступных доходов» и т.д., и т.п.

В условиях сложившегося в России всевластия государства закономерна практика, что «ФСБ контролирует буквально всё» и «на каждом крупном предприятии есть куратор от ФСБ». Понимание этого пришло к бизнесмену из Пензы только после того, как «борьба с коррупцией» со стороны ФСБ коснулась его непосредственно.

Чтобы прервать подобную практику в Украине, её реформаторам жизненно важно осознать две простые истины, которые проверены историческим опытом, но труднее всего усваиваются. Западным человеком потому, что он о них даже не задумывается, так как живёт в условиях правового государства, а рыба, как известно, не замечает воду, в которой плавает. Человеку, живущему не в правовом государстве, эти истины, наоборот, представляются оторванными от жизни абстракциями. 

Мне приходилось писать об этом в своих статьях неоднократно. Здесь я снова позволю себе напомнить, что, во-первых, демократическое государство есть, прежде всего, государство правовое. 

Во-вторых, мировая история не знает другого пути становления демократических процедур и институтов (в том числе и честных судов), кроме утверждения права частной собственности. Сначала частные собственники с гарантией права передачи собственности по наследству в собственной стране, а уж затем нормальный парламент, нормальные партии, нормальный суд и другие демократические институты для отстаивания своих интересов. Именно частные собственники стали основой правового государства на Западе. Именно они обеспечили оформление договора между обществом и государством, добиваясь этого в целях собственного выживания и безопасности. А от такого договора в результате выиграло всё общество, потому что именно он стал основой соблюдения права и обеспечил формирование правосознания в обществе.

В России ни одна общественная сила до сих пор даже не пыталась ставить принципиальный вопрос о пересмотре итогов приватизации начала 1990-х годов и установления честных правил игры. Никто не стремился создать нормальную либеральную партию (а не псевдопартию Михаила Прохорова), защищающую частных предпринимателей и отстаивающую их интересы. Никто не выходил на улицу с требованиями отделения собственности от власти, никто не требовал защиты права частной собственности и определения условий её передачи по наследству. Наконец, никто не требовал пересмотра уголовных дел и освобождения тысяч предпринимателей, отбывающих срок по экономическим статьям.

Не надо быть идеалистами: люди не могут измениться только потому, что вдруг решили стать хорошими, честными и некоррумпированными, или потому, что их заставили административными методами стать таковыми. Коррупция при этом никуда не исчезнет, а неизбежно либо мимикрирует, либо найдёт обходные пути. И выборы в таких условиях не могут быть честными, и партии – настоящими партиями, и парламент так и останется псевдопарламентом.

Вот почему, желая успеха украинским реформаторам, я советую им усвоить правило: сначала правовые гарантии частной собственности, а уже потом свободные институты. И каждому в качестве настольной иметь книгу Ричарда Пайпса «Собственность и свобода».