Послесловие к обсуждению текста от 6 октября

Как одну из теоретических возможностей изменения российской властной «матрицы» Евгений Данилов рассматривает «появление на арене какого-то суперпублициста, который глаголом доберется до сердца каждого индивида. (Можно вести также речь о пророке или о втором пришествии И.Х.)», хотя и добавляет при этом, что «вероятность такого явления стремится к нулю».  Что можно сказать по этому поводу? Во-первых, сегодня такого суперпублициста не пропустит «прогрессивная общественность» – ни российская, ни западная, которая в современном мире сама каждодневно демонстрирует примеры тоталитарного поведения. Во-вторых, даже Иисус Христос за три года постоянного общения со своими избранными учениками не смог обратить их в свою веру. Понадобилось ещё 40 дней его явления им после Воскресения и дополнительное крещение Духом Святым.

Когда речь идёт о возможности изменения российской властной «матрицы», понятно, что это речь не об отдельных людях, а о российской цивилизации в целом, о России как стране. Подавляющее большинство и сегодня склоняется к тому, что Россию с её крайне атомизированным населением может скрепить только сверхцентрализованная власть, при которой, говоря словами актуального сегодня Сталина, «нет заброшенных окраин, нет центров, всё стянуто в единое... Это как раз то, что может пугать и держать в страхе врага».

Противники такой России видят альтернативу в свободе. Вот, к примеру, Сергей Митрофанов: «...Никакой альтернативы либерализму попросту не существует. Либо вы предоставляете гражданам свободы, и у вас получается либерализм, либо не предоставляете, и у вас получается диктатура, султанат и паханат..».

В этом случае российские адепты свободы не договаривают, потому что либо не понимают, либо боятся договорить. «Свобода» – это не «воля», не «анархия», а установление правил и ограничений, что предполагает «правовое государство». А как это возможно в такой традиционно неправовой стране, как Россия? Теоретически можно рассматривать два пути: «сверху» и «снизу».  В статье «России нужна не демократия, а правовое государство» я сформулировала вариант «сверху»: «Установление правового порядка сверху предполагает, что к власти в стране приходит условный Джон Голт с командой, в которой все будут людьми с правовым сознанием, воспитанными в условиях правовой цивилизации, с разработанным планом последовательного превращения  России в правовое государство. В этом государстве перед законом все будут равны – люди из Кремля и жители из российской глубинки. Эта команда вынуждена будет установить в стране жесточайшую диктатуру... Этой команде условного Джона Голта придётся решить три фундаментальные первоочередные проблемы: 1) отказаться от военного великодержавия, 2) утвердить право частной собственности и 3) учредить федерацию. Именно решение этих проблем позволило бы предотвратить национальную катастрофу и прервать бесконечное хождение страны по кругу». 

Путь «снизу» в качестве альтернативы возможному исчезновению России как общности, как народа, о чём пишет Лишенка и что «случалось за всю историю человечества неоднократно», предполагает шекспировский путь из катастрофы. О таком пути воссоздания государства в XXI веке в 1999 году писал Сергей Четвертаков. (Журнал «Звезда», № 11). Это сценарий, при котором «общество на некоторое время может опуститься в пучину и будет вынуждено искать средства выживания. Изголодавшиеся горожане уходят в деревню, берут землю в собственность, постепенно объединяются в общины... Отношения граждан и государства зеркально изменятся. Не государство, владеющее всем, должно кормить, давать работу и зарплату жителям, а граждане, владеющие всей собственностью страны, включая орудия труда, землю, леса и недра, обязаны своим трудом кормить себя, детей, стариков и чиновников (последних – в том объеме, который они, граждане, сочтут необходимым иметь для своих потребностей)».

А что же делать людям, которые живут в России сегодня, не принимают происходящее, но и не могут его изменить? У меня нет другого ответа, кроме как учиться ПОНИМАТЬ происходящее. А далее поступать соответственно этому пониманию – соучаствовать в делах  власти или нет, вливаться в ряды «прогрессивной общественности» или искать другую альтернативу. В статье «Разница потенциалов» от 19 октября 2009 года я также приводила мнение Дмитрия Шушарина: "Личностная стратегия – вот что становится самым главным и самым острым вопросом. В свободном обществе абсолютное большинство людей политикой не интересуется. Устанавливающийся в России политический режим лишит их этой роскоши, хотя он уже давно насаждает аполитичность, консьюмеризм, попсу и гламур. И этим тоже силен тоталитаризм... политизирующий все обыденное и повседневное". По сути, это  означает учиться быть свободными. Прав Григорий Слободкин, что это «требует значительных внутренних усилий». Да и не каждому по силам судьба «цивилизационного отщепенца». Тем более, что российская действительность на каждом шагу демонстрирует, насколько эта задача трудна.