Ещё раз о базовых понятиях и российской "прогрессивной общественности"

В России сегодня нет недостатка в критических текстах о происходящем, тем более, что режим не боится подбрасывать всё новые и новые поводы, чем даёт политологам аргумент для рассуждений о своей беспрецедентной открытости/транспарентности. Нет недостатка в прогнозах о разрастающемся кризисе режима, его скором конце, о депутинизации и жизни после Путина.

Так как никаких признаков этого не просматривается, получается, что все эти авторы осознанно или неосознанно служат политехнологии Кремля, а именно дезинформации. (См. мою статью «Прогнозы о крахе режима как политическая технология»).

Оказалось, что и за этим информационным шумом эпохи Интернета (не говоря уже о существующем порядке секретности, не менявшемся со сталинских времён) можно без труда скрыть то, что власть действительно хочет скрыть, а именно масштаб военной модернизации, как и сам этот процесс, подлинные цели и отношения, которые преследует и выстраивает Кремль на Ближнем Востоке да и в других регионах мира. Широко объявленную борьбу с международным терроризмом. И, конечно, сам механизм принятия ключевых политических решений в стране. 10 лет назад Дмитрий Фурман справедливо отмечал: «Закрытость и непонятность решений и даже непонятность того, кто правит страной... мы уже довольно долго являемся свидетелями абсолютно непонятных нам таинственных процессов, идущих за очень высокими кремлевскими стенами... все действия совершаются внутри этого узкого круга в громадной мере по чисто межличностным мотивам и стороннему наблюдателю совершенно непонятны». С тех пор не изменилось ничего. Разве лишь то, что информационное пространство сегодня переполнено версиями, предположениями, интерпретациями, которые только затрудняют понимание происходящего.

Однако главное даже не в этих необоснованных прогнозах, а в поверхностном понимании российской истории этими предсказателями. Недавно я специально писала о существующем в России понимании «верховенства права». (См. статью «Правовое государство: становление или восстановление?»). Я подчёркивала  принципиальную разницу между «правом» и «юридической/законодательной системой», между выращиванием ростков права с нуля и «восстановлением верховенства права». И вот совсем свежий пример Натальи Гулевской, которая позиционирует себя как председатель Ставропольского регионального отделения политической партии «Западный Выбор». Я бы не стала обращать на её текст специального внимания, если бы не слово «западный». Западный! Вот цитата: «Кремль и Лубянка, пойдя на конфронтацию с Западом, не учли главного — что СССР мог противостоять остальному миру на основании существования социалистического права, и все экономические санкции Запада были неэффективными и расплывчатыми в юридическом определении субъекта права. Теперь все предельно ясно, и круг лиц бенефициаров системы путинской России четко определен и юридически прописан. Кремлю придется или менять Конституцию с полным возвратом к социалистической правовой системе, или Россия, как государство, будет полностью делегитимировано и ликвидировано с политической карты мира». (Выделено мною – И.П.).

Т.е. «социалистическая правовая система» предстаёт здесь как панацея для выживания. Из этого следует, во-первых, что автор имеет крайне смутное понимание того, что такое «советский социализм», во-вторых, что такое «правовая система».

Приведу ещё один показательный пример – Лилии Шевцовой, тоже сторонника западных ценностей. Лейтмотив статьи «Выпотрошить государство» – власть разрушает государство.

Далее цитата: «В 1991 г. самодержавие выжило, выбросив в утиль советское государство. Сегодня самодержавие пытается выжить, превращая в фанеру пост-советское государство под песню о державности». 

Значит, и в СССР, и в России 1990-х было государство, а сегодня Кремль разрушает государство и его институты.

Здесь мы имеем очевидную неотрефлексированность понятий «государство», «власть», «институты» в СССР и в России после 1991 года.  И в этом случае я неоднократно писала о том, что это на Западе исторически сложилось государство, которому общество делегирует свои полномочия и которое вынуждено нести ответственность перед обществом. В России же государства в западном смысле как результата соглашения различных социальных слоев и групп никогда не было – оно только начинало складываться на рубеже XIX–XX веков. В России исторически возникло не государство – «state», не государство как «civil service», избираемое гражданами и им подотчётное, а власть – «power», власть как демиург, которая не ответственна перед народом, населяющим страну, а если и делает что-то для него, то только исходя из собственных прагматических соображений. Более того, власть сама же и создает общественное пространство, которым потом манипулирует в своих целях. И настоящих «институтов» в России никогда не было, а были имитации разного уровня. Здесь т.н. государственные институты не просто служат власти, они – её эманация. Ситуация особенно усугубилась после Октября 1917-го. Так что «потрошить» там было нечего.

Что из этого следует? Первоочередная задача на сегодня всё та же – ПОНИМАНИЕ. В мою память врезалась картинка из 1990-х – брошенная в слякоть в Москве газета с большим заголовком «Россию наконец-то поняли. Умом». (В ответ на знаменитое тютчевское «Умом Россию не понять...»). Это была одна из многих статей, появившихся после публикации первого издания в 1991 году книги А.С. Ахиезера «Россия: критика исторического опыта».

Сегодня очевидно, что тот оптимизм был преждевременным.